Пару лет назад, когда я летел в Россию в роли обозревателя на парламентских выборах, Евгений Гришковец оказался на борту самолета. Не самолично – к чему бы ему лететь из Копенгагена в Москву, если он живет в Калининграде, – но на страницах глянцевого журнала Аэрофлота.
Это свидетельство его статуса в России, и не только в России. Его книги стоят на полках книжных магазинов во всех бывших советских республиках. Меня даже не удивило, что диск с записью его самого известного спектакля лежал на выигрышном месте у кассы супермаркета в столице Киргизии Бишкеке. Я просто купил его.
Гришковец мастер интриги. Трудно отложить его роман, не дочитав. Но дело не в интриге. Гришковец мастер языка, читать его прозу наслаждение. Но и не это главное. Гришковец мастер рассказа. Он показывает нам мир, где мы с вами существуем, даже если мы этого еще не уразумели, пока он нам об этом не рассказал.
Первый роман Гришковца «Рубашка» я купил в книжном магазине в Москве, на Тверской. Это книга о дружбе, о влюбленности и о Москве; книга начинается с того, что герой надевает чистенькую новенькую рубашку, а кончается вечером того же дня, когда рубашка сделала свое дело.
Второй его роман «Асфальт» я нашел в книжном магазине в Минске. Он напоминает «Рубашку», хотя толще и значительнее. Мы оказываемся в том же мире, что и в первой книге: в мире среднего класса в Москве. Это настоящая Москва, а не карикатура телевизионных новостей; это огромная шумная столица, в которой живут реальные люди; это город столь же реальный, как та Москва, где я купил первую книгу Гришковца. Книгу, которую прежде всего создают его герои.
Coбственно говоря, мы теснее знакомимся только с главным героем Мишей, всех остальных мы видим его глазами, но все же люди в книге такие настоящие, что трудно поверить в литературный вымысел, они вполне живые. Даже шведский профессор Содерблём, побочная фигура, чье имя передано с с буквой ё не там где нужно, выглядит совсем естественно. А неправильная орфография – это ведь лишь знак того, что сам Миша мало знаком со шведским языком?
На первый взгляд «Асфальт» – повесть о Мише. Его предприятие изготовляет дорожные знаки. Ему под сорок, его старой подруге как раз должно было исполниться 50, но праздник не состоялся: она повесилась в ванной. Миша производит лихорадочные действия, чтобы понять почему… или может быть, чтобы понять самого себя.
Где-то в середине повествования Миша снимает с почетного места на стенке своего кабинета дорожный знак, которым он страшно гордился. Это знак бесконечности. В конце книги он вдруг решает повесить на то же самое место рисунок, начатый им самим и неожиданным образом законченный его девятилетней дочкой.
Следующую книгу Евгения Гришковца я купил в его родном Калининграде. В книжном магазине на верхнем этаже торгового центра недалеко от помпезной площади Победы. Маленькая красиво изданная книжечка – шедевр, как и все произведения Гришковца. Радостно просто держать ее в руках. Это тот случай, когда печатное издание предпочитаешь всяческим электронным суррогатам.
Книжечка называется «Следы на мне». Это автобиографические рассказы. Но они интересны не тем, что автобиографичны, а тем, что Гришковец умеет смотреть и видеть жизнь, между тем как мы проходим мимо жизни в погоне за чем то иным.
Он видит и помнит мелочи такими, какими ощущал их в четырнадцать лет, когда размышлял, куда пойти учиться, или в двадцать четыре года, когда решил, что наконец выучился. В его рассказах узнаешь изнутри о необычайно богатой и интересной жизни города его детства Кемерово, но одновременно читатель обнаруживает, насколько все ему знакомо.
Кемерово ранних 80-х – это нечто иное, чем восточная Финляндия тех же лет, или Лунд в новом тысячелетии. Но люди похожи. Или может быть в Кемерове люди даже более интересные. Гришковец показывает нам жителей так, как будто мы сами выросли там. И гордимся этим. Таких интересных людей не было в моем родном городке в Северной Карелии. Вернее они были, но я их не замечал, у меня нет такого таланта, как у Евгения Гришковца.
Пожалуй, самый веселый рассказ в этой книге, под названием «Над нами, под нами и за стеной», повествует о соседях молодого семейства Гришковец в многоэтажном доме в новом районе Кемерово. Зато в другом рассказе нам встречается неприятная личность университетского декана Данкова – хотя те, кто с ним лично знаком, утверждают, что Гришковец оклеветал его незаслуженно.
Разнорабочий пьяница Михалыч, который побывал в Германии в составе советских оккупационных войск, предпочитает крыть черепицей деревенские дома в Сибири. Летом студент Евгений Гришковец помогает ему. Не стоит работать лучше, чем требуется, учит его Михалыч перед очередным запоем. «Лучше, чем как надо, не надо», он говорит. А потом добавляет: «Иногда можно маленько получше, под настроение.»
Именно это и делает Гришковец – чуть получше. Для души.
Перевод со шведского: Елена Хеллберг-Хирн. Это русская версия статьи, которая основан на две записи в моем блоге: En mångkonstnär från Kaliningrad и ”Spår på mig” och annat ryskt att läsa. Оригинал статьи и ее русский перевод вышли в журнале LiteraruS, а тут я сам чуть-чуть отредактировал русский текст на свой лад, так что ошибки мои.
